«ЕС, Китай и Япония только и говорят о свободной торговле, но при этом все применяют протекционистские меры» - Уилбур Росс
Протекционизм помогает только государству. Он не защищает устаревшие отрасли промышленности, не создаёт рабочие места и определённо не поддерживает рост. Всё, что он делает - ограждает государство, которое навязывает политику протекционизма, поскольку правительства пытаются выступать в качестве спасителей от последствий того, что они не могу изменить. Прогресс и конкуренция. Как сказал Генри Джордж «то, чему учит нас протекционизм, это как применять к себе в мирное время те меры, которые применил бы враг во время войны».
И всё-таки протекционизм не появился волшебным образом одновременно с приходом Трампа.
В период с 2008 по 2016 год США предприняли больше протекционистских мер, чем любая другая страна из G20. Но то была администрация Обамы, поэтому ничего не произошло. И всё же усиление протекционизма был ключевым фактором низкого роста международной торговли, наблюдавшегося в этот период, согласно предупреждению ВТО. В 2002 году администрация Буша также ввела тарифы на ввозимую сталь. Ни одна из этих протекционистских мер не помогла ни соответствующим промышленным отраслям, ни потребителю, ни экономике.
Однако. Как защитить США от скрытого протекционизма других?
Первое, что мы должны понимать, это то, что Соединенные Штаты в течение многих лет субсидировали и финансировали избыточные производственные мощности других стран.
Соединенные Штаты неоднократно обращались к «большой двадцатке» (последний раз в 2017 году), называя абсурдом, что некоторые страны сохраняют явно ненужные производственные мощности. В тот момент, когда Китай, ЕС и другие страны субсидировали и всячески поддерживали ненужные избыточные мощности, почти все они надеялись на то, что:
- Любые другие страны, кроме них, перейдут к сокращению этих мощностей
- Смогут продать их в США по любой цене.
«Двадцатка» призывала к прозрачности производственного потенциала и, прежде всего, к данным о реальных субсидиях, предоставляемых правительствами для поддержания низкоэффективных и устаревших отраслей. Ничего не изменилось.
В 2017 году Китай отвечал за более чем половину мирового производства стали, около 800 млн.тонн, и имел избыточную мощность более 300 млн. тонн в год. То же самое с производством алюминия. Китай увеличил производство с 10% в 2000 году до более чем 55% мирового объема.
В чём же проблема? В том, что Китай создал избыток мощности в уже и без того проблемном и перегруженном секторе, намного превышая свои внутренние потребности. Несмотря на тот факт, что уже в 2000 году производство превысило спрос, Китай продолжает субсидировать малоэффективные предприятия с чудовищными долгами, чтобы продавать за границу по любой цене, даже в убыток себе.
Из года в год страны встречались на саммите «большой двадцатки», чтобы обсудить проблему производства стали и алюминия. Перепроизводство продолжало расти и субсидироваться. Все улыбались, подписывали соглашения, на бумаге обещая «прозрачность», и продавали Соединенным Штатам все, что могли, опустив цены ниже себестоимости, в случаях, когда цены были на 50%-106% ниже рыночной стоимости.
Это основная проблема. Мы в глобальных масштабах приняли тот факт, что страны наводняют рынок ценой ниже себестоимости в надежде, что «когда-нибудь они изменятся», и под предлогом, что это способствует мировому росту. Однако избыточные мощности остаются, рабочие места не совершенствуются, а реальные зарплаты не растут. И протекционистские меры остаются.
Такие рынки, как Китай и ЕС, пытаются экспортировать свои субсидируемые мощности, но их внутренние рынки подвергаются значительному вмешательству посредством немыслимых требований.
Сегодня перепроизводство в Китае составляет более 60% в некоторых отраслях - мы также стали свидетелями ситуации с солнечными батареями - страна продолжает наращивать долг до такой степени, что государственные компании становятся убыточными и имеют самый большой объём задолженности. Согласно Gavekal, у китайских государственных компаний средняя доходность активов составляет 3%, а долг - 160% их капитала. Бомба замедленного действия. Нужно просто подождать. Поскольку она взрывоопасна, она в любом случае взорвется.
Тем не менее прибегать к пошлинам - не решение. Это отрицательно влияет на потребителей и экономику.
Если Китай субсидирует и продает по неадекватным ценам, то вредит только самому себе. В краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективе. Теперь возникает вопрос: должны ли Соединенные Штаты субсидировать или поддерживать избыточные мощности? Ясно, что нет. При этом решением будет – больше свободы в торговле и добавленной стоимости, а не протекционистских мер.
Навязывая протекционистские меры вместо того, чтобы вынуждать остальных быть конкурентоспособными и открытыми, мы оправдываем тем самым их государственное вмешательство и неэффективность в производстве.
Нам нужно понять, что введение пошлин всегда влечёт за собой больше вреда, чем способствует решению проблем. Прочитайте «Политэкономия торгового протекционизма: Решающие факторы и воздействие на благосостояние Чрезвычайных Мер по Защите Торговли США 2002 года» Роберта Рида.
Решение в отношении китайского демпинга могло бы быть более быстрым и эффективным, если бы в «двадцатке» не было стран, придерживающихся этой же стратегии, продающих излишек себе в убыток.
В свою очередь решением в данном случае будет увеличение роли мировой торговли, а не уменьшение.
Подобная практика вмешательства допускается, потому что государства используют двухсторонние договоры в качестве гарантии ненужных преимуществ полугосударственным корпорациям или ищут другой способ преодолеть барьеры для торговли. Если бы Всемирная Торговая Организация, ВТО (World Trade Organization) действительно вводила крупные штрафы за «антиконкурентную» политику и делала это быстро и эффективно, подобного бы не случилось. Однако иллюзия роста и мысль, что, если искать что-то другое,то государства перестанут вводить меры против свободной торговли, затуманили головы многим.
Введение протекционистских пошлин не запустит инфляцию. По факту они дефляционные. При этом перепроизводство остаётся, потому что оно глобально, а не находится в рамках одной страны. Но что касается экономического роста, то он подвержен негативному влиянию, и последствия дефляции, проявляющиеся в снижении потребления и экономической активности, намного серьезнее, чем от инфляции.
Более того, если мы уверены в том, что можем ввести барьеры в торговле и в то же время увеличить экспорт товаров и услуг, то это просто мечты.
В США рассказывают, что обычная упаковка пива может увеличиться в цене с $7.49 до примерно $8.5 за месяц. Будет употреблено меньшее количества пива. Извините, «инфляционисты», самый высокий показатель – рост в 0.1% базового индекса потребительских цен (Barclays). А ответные меры остальных, вероятно, сократят международную торговлю, как мы видели в период с 2008 по 2016 год.
Решение проблемы дефицита торгового баланса – не введение пошлин. Экспорт штатов слишком мал (11.9% от ВВП). Следует, а это вполне возможно, экспортировать намного больше.
В США больше товаров с добавленной стоимостью, благодаря дешёвому импорту. Решение проблемы торгового баланса и протекционизма Китая – не повторять за ним. Больше торговать, больше экспортировать товары с добавленной стоимостью.
Трамп хочет, чтобы остальные страны поумнели и перестали ставить барьеры в торговле и вводить субсидии на перепроизводство, в то время, когда речь идёт о свободной торговле. Но эта стратегия опасна.
Китай не пострадает от этих мер. Им просто дадут возможность оправдывать государственное вмешательство. Больше всего пострадают потребители и бедные страны от двукратного снижения торговли и появления препятствий для роста.
—
Даниэль Лакаль (Мадрид, 1967). Кандидат экономических наук и управляющий фондом. Автор бестселлеров «Life In The Financial Markets» и «The Energy World Is Flat», а также «Escape From the Central Bank Trap». Сотрудничает с CNBC, Hedgeye, Wall Street Journal, El Español, A3 Media и 13TV. Имеет сертификат CIIA (Сертифицированный международный инвестиционный аналитик), магистр экономических исследований и IESE.
